Светлана, 57 - 28 апреля 2014 00:32

А вступление, которое я сделал, имело лишь одну цель - разоблачить романтический образ "одиночества". Ведь есть фактическое одиночество (это когда человек объективно один, как Робинзон Крузо до появления Пятницы), а есть "социальное одиночество", когда человек, мягко говоря, совсем не один, но чувствует себя одиноким. "Среди друзей я словно как в пустыне. И что же мне теперь осталось ныне?.. Только имя - Констанция, Констанция, Констанция!" Ну или как-то так.
Но заявленная лекция - "Об одиночестве" - была бы о другом.
О чем бы я в ней рассказывал?
Во-первых, о том, что одиночество есть и вообще это наш с вами крест. Только не "фактическое" и не "социальное", а "психологическое", которое отличается и от первого, и от второго. Вот давайте задумаемся, когда мы чувствуем себя одинокими сильнее всего? Ответ простой: когда нас не понимают. И в этом смысле одиночество, одиночество психологическое, действительно существует.
Каждый из нас - субъект и потому субъективен. Каждый из нас живет в своем собственном мире - и видит окружающий всех нас вместе мир по-своему. Никто и никогда не увидит этот мир так, как мы, то есть так, как каждый из нас в отдельности. Ведь у каждого своя, особенная психика, у каждого - свой неповторимый личный опыт, наконец, у каждого из нас своя палитра желаний и чувств, а они способны перекрасить и даже перестроить мир человека, что называется, на раз. А поэтому искомое абсолютное взаимопонимание невозможно.
Во-вторых, я бы сказал, что, когда мы думаем о том, что в целом мире никто и никогда не поймет нас так, как мы сами себя понимаем, мы переживаем то, что в философии обозвали "экзистенциальным кризисом". Вообще каждый "экзистенциальный кризис" - это результат столкновения человека с объективностью, которая рушит его иллюзорные представления о себе, о жизни и об окружающем мире, выросшие на почве его желаний и ожиданий. Так что тут и кризис от глубинного осознания собственной конечности (смерти), и кризис от сознания эгоистичности чувства любви, и кризис одиночества.
Да, в какой-то момент ты понимаешь, что смертен, и ту же секунду узнаешь на собственном опыте, что такое - "холодок, бегущий по коже". Этот "холодок" - явный признак экзистенциального кризиса. Вторым по счету, как правило, идет кризис, связанный с осознанием своего фатального одиночества в мире. Ты не только понимаешь теперь, что рано или поздно нужно будет покинуть "эту бренную землю", но и что твое пребывание здесь в общем-то - тоже не такая уж большая радость. Потому что если бы тебя понимали, то, может быть, и смерть была бы не так страшна. Как в старом добром советском кино: "Счастье - это когда тебя понимают."
А вот другое "счастье": что, если бы мы все видели этот мир абсолютно одинаково и так же абсолютно понимали друг друга?.. Ведь коли так, то не было бы ни ссор, ни конфликтов. В общем, наступило бы, как кажется, настоящее вселенское счастье. Но во что бы превратились наши отношения с другими людьми? О чем бы мы говорили, какие бы поступки совершали?
Ничего, ни о чем, никакие. Чудовищная фантазия. Психологическое одиночество - тяжкое бремя, но без него бремя жизни и вовсе было бы невыносимым.
Иными словами, подвел бы я итог своей "лекции", экзистенциальный кризис осознания нашего абсолютного "психологического одиночества" учит нас великой правде жизни: самые тяжкие испытания и самые, казалось бы, страшные события жизни, как ни парадоксально, - то единственное основание, на котором и может быть воздвигнуто здание нашего счастья. Нам кажется, что не будь этих несчастий - и было бы счастье. Но правда в том, что только наличие этих "бед" и делает счастье возможным. Воспользуемся мы этой возможностью или нет - это уже наш личный выбор. Но мне кажется, что надо воспользоваться, ведь в противном случае окажется, что наши с вами страдания действительно были бессмысленными и, упавши в землю, не дали плода.
А завершая эту главу, я хочу сказать вот что.
Любой экзистенциальный кризис является нашей личной болью и личной трагедией. Но то же самое чувствуют и другие люди - все вокруг нас. Кто-то в большей степени (это люди, безусловно, одаренные способностью мыслить и проникать в суть вещей), а кто-то - в меньшей (те, видимо, что проще устроены и не замечены в излишней тяге к анализу собственного существования), но и они страдают. Страдают все.
Так, может быть, зная все это, мы не будем настаивать на том, чтобы каждого из нас в отдельности поняли, приняли и оценили соразмерно этому нашему страданию? И может быть, мы потратим свои силы, рожденные этим кризисом, на то, чтобы подарить возможное счастье ближнему? Да, не искать своего, а подарить - другому? Не ждать магического исчезновения собственного одиночества, а помочь другому человеку чувствовать себя менее одиноким?
Мы сами не можем избавиться от своего одиночества. Для этой цели нужны другие люди. Но они появятся только в том случае, если мы будем думать не о своих несчастьях, связанных с этим чувством, но о том, как помочь им - другим, нашим родным и близким - решить ту же самую проблему, проблему преодоления одиночества. И если у нас получится, разве мы не почувствуем, как наше собственное одиночество уходит, растворяется, блекнет? Почувствуем. А следовательно - хорошая новость! - выход есть, и мы вполне можем им воспользоваться.
Итак: "Нет одиночеству! Мы идем к тем, кто его чувствует, чтобы избавить их от него и тем самым наконец прекратить собственное страдание!"

• 
• 
•